Для того, чтобы разобраться с тем что такое victim blaming и почему это плохо, нужно разобраться с понятием “жертва”, равно как и с понятием “вина”. Если с жертвой относительно просто – это личность, страдающая от насилия (от однократного акта физического или эмоционального насилия, от повторяющегося насилия, или же от насилия структурного, ограничивающего её права и свободы), то вина – это понятие моральное, а стало быть лишённое чёткого и однозначного смысла. Есть ещё, конечно, юридическое прочтение термина “вина”, но его мы касаться не будем. Вина предполагает, что человек подвергается за неё какому-то наказанию, или же сам мучит себя угрызениями совести. Таким образом, если жертва насилия “виновата”, то насилие над ней будет воспринят как своеобразное “наказание” (пусть даже сам акт насилия всячески осуждаем).
“Изнасилования можно минимизировать ходя в правильной одежде в правильные места”, “ментовское насилие можно устранить повышая юридическую грамотность населения”, “нужно учиться драться и бегать”, “не нужно ходить в сомнительные компании” – все эти тезисы так или иначе перекладывают ответственность на жертву, а само насилие представляется чем-то вроде стихийного бедствия, которое природно, естественно и неустранимо, от урагана можно защититься, но не остановить. Но насилие – это не ураган, оно порождается социальными и психологическими причинами, с ним можно и нужно бороться не только на уровне ликвидации последствий, но и ликвидируя порождающие его общественные отношения (и пресекая действия конкретных их носителей).
Насилие должно побеждаться на уровне причин, следовательно, это не наше дело, кто в куда и в какой одежде ходит, кто какие законы знает, кто насколько силен или слаб, чтобы сопротивляться. Мы можем помочь жертве стать сильнее (если она захочет), но мы не можем обвинять её в слабости.
Ещё одна причина, по которой обвинение жертвы недопустимо – оно усиливает травму. Представим банальную ситуацию – у вас украли кошелек, нет денег на еду, а “друзья” вместо того, чтобы скинуться и помочь, приговаривают с плохо скрываемым злорадством, дескать, аккуратнее надо быть, не с той компанией гулял, неправильных гостей позвал в дом. В такой ситуации вы непременно испытаете не благодарность (спасибо за хорошие советы, обязательно учту!), а раздражение и даже гнев. А если речь идёт не о потере имущества, а о насилии, то такие вот “умные советы” могут спровоцировать очень серьёзную травму и привести к самым неожиданным последствиям.
Нужно особенно внимательно относиться к такому понятию как “обвинение жертвы” в ситуациях, когда жертва является соучастницей насилия в адрес третьих лиц.
Заключённые в тюрьме, идущие на прямое сотрудничество с администрацией остаются жертвами репрессивной системы. Если “красного козла” и стукача изобьют охранники – он будет жертвой. Но это не отменяет того, что он виновен в бедствиях других заключённых.
Представим такую ситуацию: отец-алкоголик избивает мать, а потом вместе они избивают своих детей, а потом их сын идёт и мучает котят. Обвиняя мать в насилии над детьми (в котором она соучастница), мы не имеем права оправдывать то насилие, которое в её адрес использует муж. Мы можем обвинить её сына в живодерстве, но это не делает действия родителей в его адрес допустимыми, потому что сына бьют просто чтобы реализовать свою пьяную жажду насилия. Если отца, стоящего во главе пирамиды насилия, случайно примут менты, изувечат и бросят в тюрьму по подложному обвинению – он будет жертвой милицейского произвола, и будет заслуживать защиты в этом качестве, но после того, как он будет освобожден от ложного обвинения – ему следует предъявить уже настоящее, и быть может даже более строгое.
Немного более сложной ситуация становится, если мать сама не бьёт детей, жалеет, но знает о насилии в их адрес и пытается его скрыть. В таком случае она также является соучастницей (кроме ситуации, когда со стороны мужа присутствует прямая и реалистичная угроза убийства).