1
Я не думал, что могу говорить на эту тему. Скорее всего, я и не могу, но попробую. Интересно, где проходят границы допустимого. Я пережил достаточно насилия в родах, чтобы не говорить об этом. Но я попробую хотя бы приблизиться к нему, пусть и не называя. Первая часть – в формате #QA, другие – истории некоторых запомнившихся моментов.
Что сподвигло тебя на это?
Пример Матана и Юваля из Израиля, любовь у партнеру и уверенность в нем, а также фразы о том, что у геев не бывает детей и что у меня их по определению быть не может. В каком-то смысле и транс*фобия тоже – напомню, я из довольно консервативного временного пласта т*сообщества – там даже трахаться “втуда” зазорно и недостойно было.
Ты всегда хотел детей?
Нет, скорее никогда не хотел. А тут вот почувствовал, что вот здесь, в такой жизни, я хочу. Что так можно. Я не люблю детей, это правда. Другой вопрос в том, что свой ребенок воспринимается совсем иначе.
Тебе предложил твой партнёр это?
Нет, конечно. Я сам написал ему СМСку прямо с национальной ЛГБТ-конференции, где и узнал про Юваля из Израиля.
Как к этому отнеслось сообщество, твои друзья?
Друзья на то и друзья, чтобы поддерживать. А в сообществе я стал ещё большим изгоем и фриком, чем после статьи “Я таким не родился”. До сих пор на ФтМ-форумах можно прочитать целые темы, “посвященные” мне и моему любовнику, точнее, тому, как он меня использует и бросит. Достаточно просто в поисковике тем мое имя ввести или в любую тему про беременность заглянуть…
Сложно ли забеременеть для т*парня?
Основная сложность – гормональный фон. На тестостероне это очень сложно (и не очень правильно, я считаю, хотя кто его знает). Необходимо переставать колоться и ждать, пока все восстановится.
Сложно ли было с врачами?
Нет, вести беременность нет, мы нашли частную клинику, и все меня там очень любили 🙂
Сложно было в родах, т.к. там были незнакомые врачи, они не знали, что я т*, было много травматичности, связанной с этим.
Ты сам рожал?
Нет, мне помогала группа поддержки 🙂 А, если серьезно, то у меня было кесарево по показаниям, хотя я хотел сам.
Забавно, что шрам от кесарева напоминает шрам от гистерэктомии (удаление матки), которую делают некоторые т*парни.
Ты рад, что сделал это?
Да. Я сам в ахуе, как я это смог, но Ева-Элеонора мне очень нравится как человек. Мне кажется, она достойна подарка жизни.
2
Я написал здесь, как мы все это делали на этапе подготовки и что было в моей жизни в те моменты.
Этап 1. Подготовка тела.
Сперва надо было прекратить прием лекарств. Это было не сложно технически, но страшновато. Везде писали, что если уж начал ЗГТ (заместительная гормонотерапия), то это навсегда. Приходилось идти против этого правила.
Я заметил, что немного “поплыл” голос, нет, он был все так же, но иногда немного срывался.
В общем-то, изменения были не сильные. Месячные появились через полгода (вот этих я ждал, как никогда). Кстати, месячные появились тогда, когда тестостерон был ещё сильно выше женской нормы (правда, ниже мужской), что ещё раз подтверждает всякие биологические разнообразия.
Этап 2. Выбор врача.
Мне попалась хорошая докторка (мы пошли в частную клинику), все меня там называли, как надо, даже карточку хотели на мужское имя завести. Мы сказали, что хотим использовать эту функцию моего организма, пока она не отключилась 🙂 Сдали анализы. По соотношению ЛГ/ФСГ мне было показано только ЭКО, да ещё и с донорской яйцеклеткой, что на обычную стимуляцию яичники не ответят. Я был очень расстроен, мне казалось, что все напрасно. Я не хотел донацию ничьих яйцеклеток.
Этап 3. Как все получилось.
Мы поехали на море зимой. Я тогда был в Крыму впервые, до этого никогда. Мне там очень понравилось. Мы решили уже не предохраняться – мало ли. Перед поездкой я загадал, чтоб все получилось, на счастливый билетик и съел его.
Мне очень нравилось гулять там, мне нравилось заниматься любовью спонтанно. Это было очень классное время само по себе…
Этап 4. Как я узнал.
Я работал продавцом обуви, мне очень нравилось продавать dr.Martens, у меня был классный напарник на работе. Однажды я подошёл к нему и сказал, что заболел. У меня было 37 с чем-то градусов. Я начал принимать лекарства, но температура не падала. Эти лекарства вообще при беременности нельзя (хотя сейчас я думаю, что при беременности можно очень много лекарств, просто поскольку не проводят должных исследований, то пишут, что нельзя. Я не имею ввиду, конечно, препараты сильнодействующие и с тератогенным эффектом), я очень боялся, а вдруг это она, а я сейчас все поломаю. Через несколько дней тест показал две полоски. Потом температура прошла сама.
Этап 5. Угроза прерывания.
Доктор на УЗИ подтвердила, что все есть и сказала, что есть угроза прерывания. Она назначила мне гормоны. В принципе, я был готов, что всю беременность буду принимать всякое гормональное, меня не пугало это. Меня пугала угроза прерывания. В этот день начался Майдан и перекрыли метро. Чудом получилось поймать такси. Друг, который был со мной, смешно ворчал “ну вот, стоило впервые за пару месяцев выйти из дому, как тут дикий холод, бои, метро закрывают, а на рожающих мужиков я вообще не подписывался!”
Этап 6. Нападение.
В этот же день я снял деньги, все деньги, что у меня были, совсем рядом с домом и пошел домой. У нас была жёсткая консъержка, но появилась и ещё одна – абсолютно номинальная, ей было все равно, кто заходит. Какого-то мутного вида тип зашёл со мной и другой женщиной в лифт. Ей было ниже всех. Мне было страшно, он не нажал кнопки. Я вышел вместе с ней и решил на балконе постоять, чтоб потом уехать. Лифт закрылся, я выдохнул. Тут снова открылись двери лифта и на площадку ворвался он, схватил меня и потащил к балкону. У меня были зелёные волосы, такие яркие. Я думал, что он мне разобьёт голову о бетон или сбросит вниз. Там все вокруг бетонное было. Я боялся за своего ребенка, у меня же угроза прерывания, я только узнал. Я был зол, потому что у меня только что получилось то, что я так хотел. Я не мог кричать. Я узнал, что не могу кричать, когда на меня нападают, у меня пропадает голос. Я отбивался, упал на спину, на рюкзак. Он полез в мой карман, отобрал телефон и убежал. Деньги были в рюкзаке. Видимо, он не знал о них.
Я остался здоровым, ничего не произошло. Дальше я все время был в относительной безопасности.
3
Дисфория, откат и мои ощущения с того момента, когда стало видно окружающим.
Мое тело менялось очень сильно. И при этом в обратную сторону. Я не был похож на себя, но и на себя до перехода я тоже был похож слабо. С каждым днём я всё сильнее видел в зеркале странную девушку и начал снова испытывать дисфорию. Мой переход – это то, что я действительно выборол и чего добивался и тут я видел, как это уходит.
Моя внешность не так маскулинна, как внешность Томаса Бити, например, у меня не было такой бороды, да и в целом я андрогиннее. Примерно со второго триместра сильно изменились черты лица, очень не люблю фотографии того времени, в телешоу и интернете именно они, я очень не люблю, так не нравлюсь себе там.
Голос не изменился, поэтому в некоторых случаях мне приходилось доказывать, что я – это я, только раньше я доказывал, что я парень, а на документы не смотрите, а теперь мне приходилось говорить, что я девушка. Это было очень сложно.
Например, уже месяце на 8 я звонил на курсы для тех, кто готовится к родам, договориться о посещении, спросил, можно ли прийти девушке с подругой, а не мужем (мой партнёр был в далёкой командировке), на том конце провода решили, что муж – это я (ну, по голосу) и начали мне рассказывать, как “ей” важно, чтобы я был рядом и тоже ходил. Стыдили меня так осторожно. А мне смешно, говорю – о, я буду ближе всех. Но на курсы с подругой все же можно? Прям так и представляю, как я не присутствую на родах, где рожаю тоже я 🙂
Гормональный фон тоже сильно изменился, вообще при беременности он очень специфический, там огромные показатели эстрогенов. Я много плакал. Купил плюшевого мишку. Под конец начала развиваться сильная депрессия, лекарства было нельзя.
Есть я мог все, что хотел. У меня не было токсикоза, я себя прекрасно чувствовал, только сильно уставал.
Помню несколько случаев: я пришел в стоматологию, хотел записаться, а там такая стойка, мне по грудь, т.е. живота не видно (дело было летом), они мне говорят, что доктор в соседнем здании принимает, звонят ему и говорят, вот, сейчас к вам молодой человек подойдёт, и ко мне: вас как зовут? Ну я на автомате мужское ФИО и ляпнул. Потом выхожу и понимаю, что ни в какое другое здание я не пойду, а то меня там парнем представили, и сбежал. (Антитранс какой-то, хосподи. То всю жизнь ждёшь момента, когда пассабелен будешь, то наоборот).
Вторая история тоже про стоматолога, когда он начал мне рассказывать, указывая на мой пирсинг, что я теперь в ответе за ребёнка и что я должен сначала родить, “а потiм вже себе калiчити”. Дорогой стоматолог был, кстати.
Третья – то, что дало мне ещё сильнее на себе ощутить отношение общества к неконформным женщинам. Моя беременность пришлась на лето, я носил шорты джинсовые по колено и футболку (смешную такую сделал, черная, там рентген как бы моей грудной клетки, а на животе – скелетик машущего ребенка). У меня был небольшой живот, можно было скрывать обычной одеждой, если б это была зима. У меня очень шерстяные ноги. От тестостерона, мне мои ноги очень нравятся. И вот я иду по торговому центру и несколько мужчин по очереди показывают на меня пальцами, когда видят живот – смотри, это она! ого. Смотри, смотри! Правда, у них такие лица были охуевшие, когда они поднимали взгляд с ног на живот и было прям слышно, как к них там в мозгах все скрипит и взрывается…Забавно. Такой квир во плоти. И зашёл я в магазин Watsons, это такой магазин косметики и всяких прочих доместосов и порошков. Гуляю, в нем никого и слышу, как охранник рассказывает продавцу “Смотри, какая уродина! Это ж ее ещё и выебал кто-то, кстати. И не противно ему было”…И дальше, в таком ключе. Я начинаю плакать от боли и уходу. А вечером прихожу с моей близкой подругой и мы пишем жалобу на этого охранника, помню, как мы громко обсуждали это и смотрели. Он стоял в углу, злился. Его перевели потом.
Больше ничего не помню такого. В транспорте надо было место просить иногда, когда люди не видели живот, точнее, он у них не мог сочетаться с моими ногами, отсутствием груди и голосом…
А, ещё мой тогдашний бойфренд стал называть меня не “котик”, а “кошачья матрёшка”. Я благодарен ему и моей подруге за то, что были со мной в это время.
4.1
Роды
Мы не успели сказать, что я т*. У нас была назначена дата, но роды начались раньше. Это была другая страна и другой доктор. Мне сложно описывать всё, я помню только как на меня наехала доктор, потому что мы опоздали, мы и не могли приехать раньше, у нас не было машины (в Европе это, скорее, нонсенс), мы ехали на электричке и зависили от нее. Я чувствовал себя очень жалким. Мне захотелось в туалет после осмотра (это нормально, на схватках вообще обычно работа кишечника именно так и выглядит), я пошел в туалет и тут мне начали за дверью говорить, долго ли я ещё. Я помню, как старался побыстрее изо всех сил. И плакал. Потому что вы мне живот сейчас вспорите, я потом уже точно не смогу, да и почему я не могу в туалет сходить, хосподи, ну это же недолго, вам жалко, что ли…Было очень обидно. Тебе в дверь орут, что ты всех задерживаешь (или что-то в этом ключе), никакой приватности, никакого уважения…
Я помню, как перед самым входом в операционную эти…женщины стали отговаривать и не пускать моего партнёра (мы специально выбрали единственную больницу, где можно вместе быть на кесарево. От всех других мы слышали не просто, что у них нельзя так, а что “а зачем вашему мужу видеть все эти кишки”). Говорили, сейчас вы там в обморок упадёте, мы вас не поднимем, пытались его не пустить, я протестовал, но меня тупо везли дальше на каталке, а его задержали.
Больше всего я боялся спинальной анестезии. Этой иглы в спину. У меня больная спина. Мне сказали, что можно наркоз, но это хуже для ребенка. Это испугало меня, я решил терпеть, хотел, чтоб он держал меня за руку. Его не пустили. Я сказал, что не буду без него, мне ответили, что пустят его, когда я уже лягу. И воткнули иглу. Я помню, как начала отниматься одна нога, я говорю об этом, говорю, это нормально, это нормально? Они молчат, будто меня не существует, все заняты, но никто не отвечает. Потом говорят мне, что это нормально. Потом они кладут меня, вставляют катетер (очень резко и больно, я ж тоже не молчу) и говорят согнуть колени. Я сгибаю. Одна говорит другой, что они уже не сгибаются и все ок, я говорю, что сгибаются, просто на видно под простыней, на меня анестезия всегда действует немного дольше, пару минут, просто подождите. Никакой реакции. Они берут бритву и начинают брить мне живот по-сухому. Я до этого был выбритый, кстати. Это очень неприятно по полузанемевшему телу, я начинаю умолять дать две минуты на действие анестезии – хуй там. Тут одна из них хватает меня за голову и говорит, что не обещала (я так понимаю, что это анестезиологиня), что я не буду чувствовать, а обещала, что мне не будет больно. Я отвечаю, что я ее впервые вижу и что она мне вообще ничего не обещала и что я вполне потерплю, но, блядь, дайте пару минут на анестезию, ну куда вы спешите. И тут она мне в лицо “ты наркоманка?”. Я просто разревелся от бессилия. Нет, даже если это способ меня отвлечь, то что это за способ?! Этика-охуетика. За деньги, кстати. 2 тысячи евро, что ли… (я ж негражданин)
Они впустили моего партнёра, зашла врачиня, которая будет делать саму процедуру, я сосредоточился на партнёре. Анестезия подействовала. Я был, с одной стороны, рад, что все реально, что все произошло. С другой я чувствовал себя таким использованным и брошенным. (Я не про партнёра сейчас). Позже меня зашили и отвезли в палату.
4.2
Роды
Я лежал в палате, живот болел так, что я плакал (я очень терпелив к боли, очень), я просил ещё больше обезбола. Пришла акушерка и говорит, мол, пойдем помоемся. Я отвечаю, что потом, я встать не могу, хрен с ней, с кровью. Нет, пошли сейчас. Ну иду, согнувшись. Лежу в душ, чего-то там им по себе вожу, на ногах же стоять не получается, пару часов как родил. Говорю, полотенце дайте. Она даёт, я начинаю им себя промокать, больно дотрагиваться. И тут она подскакивает с этим жёстким полотенцем и начинает меня тереть и говорит “письку хорошо протри”. Я у нее отнимаю полотенце, мне больно от того, как она меня растерла, выпроваживаю ее.
Они, наверное, там решили, что я женщина с mental issues, потому что мы прям настаивали на отдельной палате и пребывании вместе, (чего вы не хотите с другими девочками?) и немного меня сторонились.
Помню, как они пытались все намекнуть на грудное вскармливание, и когда, наконец, на меня наехала педиатр, мол, знаю ли я, что это лучше, я воспользовался женской социализацией (в которой потеря груди (ну, онкологию имеют ввиду)- это чуть ли не потеря полноценной жизни), и, глядя ей в глаза, злобно процедил “двусторонняя мастэктомия”. Она тут же начала извиняться и поспешила выйти.
Последнее, что мне хотелось отметить бы в этом трешаке, так эта дикая гендерная нормативность: лежу я, вспоротый, больно мне, слабость, еле шевелюсь. Сидит рядом здоровый взрослый человек. Приходит нянечка (или кто она там), смотрит исключительно на меня и говорит “мамочка, вставайте кормить ребенка”. У нас глаза как блюдца, любимый говорит – а я что, не могу? Давайте я. “Ну а как же она потом будет”. “Слушайте, мы разберемся”, отвечает он и идёт готовить еду.
Потом они уже от нас отстали и стало получше. Дня через три мы оттуда уехали.
* * *
Сейчас я понимаю, какое огромное насилие система совершает над женщинами. Я ощутил его ещё и как транс*человек, смесь вот этой мизогинии и транс*фобии. Жаль, что об этом не пишут во всяких поп-феминистских изданиях. Впрочем, я вот написал – это уже что-то.
Источник: Фуко в трико