Современная культура предлагает нам две модели женского поведения. С одной стороны – модель скромной, ограниченной, замкнутой в узком кругу женщины, которая обслуживает мужчин своего семейства, имеет сдержанное и асексуальное поведение, а в браке выполняет роль домохозяйки и преданной жены. Ее пропагандирует церковь, школа, значительная часть старшего поколения, выросшая в традиционных, жестко патриархальных условиях.
С другой – модель внешне привлекательной, сексуальной женщины, независимой в своих чувственных и потребительских желаниях. Беззаботные, молодые и всеми желанные девушки на обложках журналов, постерах в магазинах магазинах одежды, в видеоклипах и рекламе – все это продукт развития экономики потребления.
Казалось бы – эти модели полностью отрицают друг друга, однако между ними есть стойкая взаимосвязь.
К примеру, первая, консервативная модель противостоит второй, осуждая ее за нескромность, блудливость, непостоянство, потребительство и следование собственным интересам в отношениях с мужчиной. Вторая, потребительская, отвечает первой, осуждая ее за серость, ангедонию, скуку и полную зависимость от мужчины. При этом обе модели ориентированы на мужчин, угождение их вкусам и желаниям.
Каждая уважающая себя представительница консервативной модели скажет, что служит традициям, “женскому предназначению” и прочим “вечным ценностям”, а не какому-то патриархату. На самом деле скромность, ограниченность и преданность семье делает женщину почти что бедоговорочной собственностью мужчины, который приобретает ее через брак, помолвку, дефлорацию или другой символический акт. Поскольку хороший товар должен оправдывать ожидания покупателя, необходимо провести усердную работу, развивая такие качества, как кротость, послушание, отсутствие собственных желаний и устремлений, лежащих вне семейной жизни.
Похожим образом рассуждают и представители потребительской модели. Безукоризненная внешность и гардероб, продиктованные “высоким вкусом”, поведение и привычки, скопированные со знаменитостей – все это по их мнению ходьба в ногу с жизнью, “дух времени”, служение наслаждению и красоте. Правда, поддержание такого изнурительного имиджа секс-куклы и дорогой игрушки вряд-ли можно назвать наслаждением. Постоянная концентрация на телесном стандарте, непрактичная одежда, стирающая ноги обувь и регулярные косметические процедуры требуют массу свободного времени и серьезных материальных вложений. Мало кому удается сочетать все это с научной деятельностью, творчеством и даже обычным профессиональным развитием.
Получается своего рода инвестиция в будущий проект по сдаче своего тела в сексуальную эксплуатацию. Это не обязательно означает проституцию. Можно быть содержанкой у состоятельных мужчин или профессионально играть роль мужской сексуальной мечты. Модель, телеведущая, секретарь, продавец – эти и многие другие профессии во многом концентрируются на восприятии сексуальных образов.
Потребительская модель гораздо престижнее, она может без проблем зацепить чувства многих мужчин, чего не сделает консервативная. Однако в ней есть и существенные ограничения – нужно как минимум иметь определенный набор врожденных качеств и находиться в узком возрастном промежутке. Эти ограничения создают промежуточные формы, тяготеющие то к одной, то к другой модели. Логическая цель у всех одна – успешно продать или сдать в аренду свое тело, разум и труд мужчине.
Альтернативой этим полюсам может быть маргинальная, неспособная адаптироваться “баба”, которая, правда, не ставит под сомнение целесообразность патриархата и его правил. Или же, как это ни парадоксально, женщина может играть роль мужчины. Подавлять, руководить и командовать, при этом зная свое невысокое место в мужской иерархии.
Вариантов для комфортной жизни в условиях патриархата для женщины, как видим, немного. Все они абсурдно концентрируются на поиске мужчины, который купит, снимет в аренду, сделает милость, воспользовавшись хотя бы бесплатно или просто не будет унижать. Вся кропотливая работа над своим нравом, телом и имиджем не имеет смысла вне патриархальных правил. Нередки случаи, когда мужчина вовсе не требует от женщины соответствия гендерным моделям, однако та продолжает самозабвенно окутывать себя паранджой или стирать ноги в туфлях на каблуках. Значит ли, что женщина делает все это для себя? Очень вряд ли.
Можно понять нонконформистские мотивы, с которыми люди мучают себя невообразимыми прическами, шокирующей одеждой или проколами, шрамами и татуировками. Следование эстетике, агрессивной или параллельной по отношению к господствующей культуре, имеет глубокий терапевтический смысл, уберегающий от растворения индивидуальности и личной автономии. Но у фетишизации элементов господствующей культуры нет никакого другого предназначения, кроме как поддерживать на плаву систему, держащуюся на угнетении, насилии и эксплуатации.
тов. Свекла