Госпожа Сорока: Сексуальность, левое движение и моральный произвол

Я давняя участница БДСМ-сообщества, и я работаю на себя как профессиональная доминатрикс, иногда – как веб-дизайнер и консультант по социальным медиа. Я также социалистка в течение всей жизни, и периодически принимала участие в деятельности групп Международного социалистического направления со своих 16 лет. Недавно мне пришло в голову, что я, возможно, должна внести какой-то полезный вклад в социалистическую мысль относительно сексуальности, феминизма и того, как социалисты должны относиться к вопросам морали. Нижеследующий текст – не аналитический документ, у меня нет опыта строгого анализа, необходимого для научных публикаций. Он задумывался как начало разговора о том, как работницы секс-бизнеса и социалисты могут продуктивно сотрудничать, и описывает мои первые предварительные соображения.

Я думала в течение нескольких месяцев о том, чтобы это написать; следив за историей обвинения в изнасилованиях внутри Социалистической рабочей партии (СРП) ¹ и за позорным поведением ЦК, я была вдохновлена формированием Международной социалистической сети и решила к ней присоединиться. Я хочу возобновить связь с удивительными кампаниями против войны, нищеты и исламофобии, которые были в центре моей прошлой активистской жизни. Я также заинтригована свободными, естественными разговорами, которые проходили на фейсбуке и в других местах в интернете во время кризиса, и хотела бы знать, могу ли я способствовать этому по мере движения новой организации вперед.

Но, как общедоступная фигура в БДСМ-сообществе и как секс-работница, когда я занимаюсь активизмом, я должна быть открытой и честной относительно своей личности и своих ценностей. Я рада, что Сеть это место, где я могу быть секс-работницей, которая также хочет бороться против спального налога ² или против депортации искателей убежища, и я не буду с позором изгнана, или маргинализирована, или осуждаема. Социализм и феминизм могут чертовски много предложить мне как секс-работнице. Я белая, образованная, цисгендерная женщина за тридцать. Я работала в офисах, на кухнях и в магазинах, и отгребла свою долю сексизма на рабочем месте. По моему опыту, ни одна из этих работ не может и близко сравниться с тем шквалом сексистского мусора, с которым я сталкиваюсь ежедневно на работе.

С одной стороны, специфика моей работы предлагает мне бесчисленные возможности быть объективированной и обесцененной грубыми, сексистскими людьми. Многие из тех, кто мне звонит, не являются настоящими поклонниками БДСМ или фетишей, они находят меня в каталогах для взрослых и смотрят на меня как на куклу-фантазию, живую версию тех персонажей, которых они видят в порно, а не как на опытного и внушающего доверие профессионала. Как и любой фрилансер, я имею дело с бесчисленными потерями времени и неявками, но для секс-работниц это намного хуже, и я иногда с трудом плачу по счетам.

С другой стороны, по мне бьет морализаторство государства и общества, которые предоставляют мне неравные права и ограниченный доступ к услугам. Хотя профессиональное доминирование само по себе не незаконно, у меня есть целый набор специфических проблем с государством. Первая из них – риск для моей безопасности. Секс-работницы часто имеют очаровательных и добрых клиентов, но всегда есть риск нарваться на опасного или неуравновешенного. Здесь нет контролирующего органа, союза или гильдии, которая бы обеспечивала отсев, а клиенты, в свою очередь, не имеют универсального или надежного способа оценить безопасность и качество обслуживания, которое им предоставляют секс-работники. Полиция часто равнодушна к безопасности работников секс-бизнеса и их клиентов, а основные службы здравоохранения (как Национальная служба здравоохранения, так и благотворительные), которые обеспечивают проверку на предмет заболеваний, разорены сокращениями.

Есть и еще превратности ведения своего бизнеса как секс-работницы. Я зарегистрирована как налогоплательщица, но мне нужно аккуратно декларировать налоговые вычеты, потому что секс-работники чаще подвергаются аудиту. Я могла бы получить ипотечный кредит или арендовать помещение, чтобы работать в студии, но ни один банк не будет иметь со мной дело. Мне сложнее получить доступ к кредитам, и когда я пытаюсь рекламировать свой бизнес, я могу только сделать это с помощью геттоизированных веб-сайтов и публикаций (и буду еще более маргинализированной, если Великая интернет-порно-стена Дэвида Кэмерона пойдет в рост), которые плохо регулируются, к тому же пытаются обманывать работников секс-бизнеса и использовать их уязвимость. Я работница типа актрисы, сотрудница сферы развлечений, я работаю по вечерам и в выходные, и если я получу травму, для меня не существует никакой страховки, и если я попытаюсь наняться на работу, у меня есть все шансы столкнуться с центром трудоустройства, уже разоренным сокращениями, что еще более несимпатично, чем обычно.

Эта маргинализация делает секс-бизнес реакционным миром. Тут мало классового сознания – секс-работницы разобщены и свирепо конкурируют друг с другом, хотя есть и много очень успешных секс-работниц, мыслящих категориями сообщества, которые предупреждают друг друга об опасных клиентах и делятся информацией для проверки, что делает труд всех нас безопаснее. К сожалению, очень немногие благотворительные организации и государственные учреждения существуют, чтобы поддерживать настоящий, классово сознательный солидарный труд среди секс-работников.

Даже если бы я не была секс-работницей, я бы до сих пор огребала дерьмо за принадлежность к сексуальному меньшинству. Государственное и общественное морализаторство означают, что я сталкиваюсь с новыми барьерами за то, что я полиамурный БДСМ-практик – врачи, полицейские, учителя или любопытные соседи могут любопытствовать, являюсь ли я насильницей, или жертвой насилия, или членом культа, или преступницей, или носительницей симптомов психического расстройства. Не существует законов против дискриминации по признаку статуса сексуального меньшинства, и на практике дискриминация может быть очень серьезной – начиная с открытого публичного издевательства, заканчивая потерей рабочего места и родительских прав.

И я одна из тех, кому повезло. У меня есть привилегии класса и статуса, а еще опыт и интернет-грамотность, которая позволяет мне в значительной степени обойти акул рекламы, по крайней мере, когда дело доходит до моей фотографии, моих текстов, веб-сайтов и профилей. Я доминатрикс, что означает, что я предлагаю только БДСМ, а не секс, так что мой риск для здоровья значительно ниже, чем у сотрудниц эскорта, хотя я по-прежнему рискую нарваться на опасных или неуравновешенных клиентов. Я говорю по-английски, и я не мигрантка без документов или жертва торговли людьми, и я работаю на себя. Я действительно люблю свою работу, в которой я могу продемонстрировать людям мою страсть к БДСМ, это в основном радостный и вдохновляющий опыт и для моих клиентов, и для меня. Моя работа настолько безопасна, насколько я могу ее такой сделать своими упорными тяжелыми усилиями, и у меня нет босса или сутенера. У меня нет детей, и я таким образом избавлена от страшной и повседневной возможности того, что моих детей у меня заберут морализаторские социальные службы, или что на меня настучит мстительный бывший бойфренд или любопытный сосед.

Самая главная причина, по которой, как я считаю, мне повезло – это то, что я выросла социалисткой. Социалистический анализ капитализма и социалистические аргументы за освобождение женщин дали мне контекст для сексизма и морализаторства, которые стоят преградой на пути моего зарабатывания на жизнь. Они также дают мне основу для практикования моей политики в контексте моей профессии и моей принадлежности к сексуальному меньшинству.

Будучи студенткой, я узнала о революционном социализме и пристально изучала историю марксистских идей, равно как и различные попытки инициировать революцию. Я верила, что мы все боролись за коммунистическое общество, за общество, в котором интимные семейные отношения не имели бы ничего общего с репрессивной, патриархально-родовой или нуклеарной семьей, развившейся для удобства фабричного производства. Навязанных гендерных ролей, навязанной моногамии и мужского превосходства не будет. Возможно, я что-то поняла превратно относительно коммунизма на всю жизнь, но мое понимание коммунизма всегда включало равенство для всех нас и безграничные творческие возможности для каждого из нас в мире пост-дефицита. Я всегда представляла себе, что в коммунистическом обществе будет пространство для альтернативного образа жизни, и в течение многих лет я разрабатывала эти два интереса параллельно.

Теперь представьте мое чувство гнева и предательства, когда я наблюдала трагический распад Шотландской социалистической партии на основе атаки News of the Screws ³, утверждая, что лидер ШСП Томми Шеридан часто посещал секс-клубы. Клевета паршивой прессы была отвратительна, но понятна, учитывая, что она, пресса, является известным врагом рабочего класса. Реакция многих в партии с использованием так называемых «феминистских» аргументов ради того, чтобы оправдать моральное нападение на Томми изнутри, разбила мое сердце. Более того, я была рада, если бы СРП вступилась за него, но всегда понимала, что Томми, что бы он ни делал или не сделал, согласился бы с морализаторством, ведя себя так, как если бы поход в секс-клуб был чем-то постыдным.

В жарких обсуждениях того времени я никогда не поднимала этот вопрос. Как и Томми, я усвоила стыд около секса, который пронизывает большую часть социалистической политики. Многие высокие теории говорили о сексуальной свободе, но на практике социалисты будут брать на себя морализаторские правила приличий от наименее прогрессивных голосов в обществе. Как уже широко обсуждается, недавний кризис в СРП был лишь верхушкой айсберга. В профсоюзах, в активистских коалициях и в самих социалистических партиях молодых женщин осуждали как распущенных, когда старшие мужские фигуры принуждали их или даже насиловали. Наказания за эти изнасилования были маленькие или их не было вообще, и жертв изнасилования и принуждения часто маргинализировали и исключали из сообществ. По мере возрастания моего интереса и вовлечения в кинк ⁴, я решила уйти из политики. Я хотела бы сказать, что это был смелый бойкот, но это было решение, порожденное стыдом; я не хотела запятнать своих друзей и товарищей дурной славой или отвлечь внимание от основной повестки дня.

Мое самоизгнание имело некоторые причины; полное принятие капиталистического морализаторства сделало левые группы и в том числе их политическое руководство уязвимыми к сексуальной клевете и скандалам. После каждого связанного с сексом скандала левые группы имеют возможность осмыслить свои подходы к сексуальным нравам; к несчастью, их ответ, как правило, заключается в том, чтобы повторять надоевшие заявления о правах женщин и усилить те аспекты морализаторства, которые относятся к предполагаемой безопасности женщин на встречах и при исполнении обязанностей, а не в том, чтобы проводить необходимые тщательные концептуальные чистки. Это морализаторство ограничивает желание – в частности, желание женщины – и душит обсуждение сексуального разнообразия, создавая зловещую тишину относительно секса.

Морализаторство не просто исключает кинковых людей; если у нас есть культура избегания разговоров о сексе в наших группах и партиях, наше молчание означает, что в этой сфере предполагаются мэйнстримные ценности. И мэйнстримные ценности, конечно, умело подкрепляются капиталистическим миром вокруг нас. Неважно, сколько памфлетов о Розе Люксембург мы продаем: это молчание означает, что мы приносим дискриминацию из внешнего мира в любую область партийной жизни или в любой дискурс, который затрагивает секс. Так, по крайней мере, в вопросах, которые касаются пола, те группы, которые пользуются привилегиями в капиталистическом мире – люди мужского пола, гетеросексуальные, цисгендерные, моногамные, ванильные – получают по крайней мере такой же уровень привилегий в наших социалистических партиях, какой они получают в мире за пределами левого сообщества, и непривилегированные группы обездолены соответственно. На практике это означает, что мы проиграем или никогда не рекрутируем активистов из этих непривилегированных групп с течением времени.

Эта потеря позорна и лишает наши ряды потенциально талантливых людей. Есть некоторый смысл в том, что политик от тори или лейбористов попадает в опалу после раскрытой интрижки или фетишизма; хотя правящие классы на постоянной основе прощают себе моральное осуждение, обе эти партии продвигают себя публично, при необходимости, как защитники «традиционных британских ценностей». Мы, социалисты, не должны так судить о нас самих, и когда газета сообщает, что один из нас был в секс-клубе, мы должны посмеяться, и пожать плечами, и продолжить вести агитацию.

Социалистам также придется потратить некоторое время на размышления о морализировании вокруг секса. Язык и символизм в большом количестве кинка, фетиша и свинга может быть ошеломляюще политически некорректным. Конечно, многие темы и тропы, встречающиеся в сексуальных фантазиях, могут отражать обесценивание или принуждение, или усиливать гендерные стереотипы (иногда даже переворачивая их). Да, корни нашего желания иногда могут быть посажены в почву угнетения и несправедливости. Но так же дело обстоит и с корнями брака, собственности, использования автомобиля, ношения обуви, сделанной в потогонках, – всего, чем пользуются социалисты каждый день. Помимо организованного бойкота, социалисты должны положить свою энергию не на преобразование жизни отдельных людей, а на системные изменения. Мы идем вместе со всеми, от правоверных мусульман до анархистов на демонстрациях, и мы уважаем всеобщее право на частную семейную жизнь, при условии, что уважаются права всех людей.

Прогрессивные люди, которые практикуют кинк и фетиш, иногда чувствую ужас и отвращение к себе от вещей, которые их заводят. Если вы один из них, я могу предложить вам мудрость, которую принесли мне годы болей в желудке, и она, надеюсь, поможет вам: ваши сексуальные желания не обязательно отражают вашу политику, и, безусловно, не делают это в сыром и непосредственном виде. Вы можете быть самым успешным, просвещенным, преданным социалистом и активистом в мире – и возбуждаться при мысли о том, чтобы подоминировать над кем-то, побыть доминированным кем-то, понаблюдать гигантскую женщину с гелиевыми шариками и т.д. Вы даже можете иметь фантазию о жестоком изнасиловании, или любить, когда вас унижают и обзывают, что, вне контекста сознательного, договорного и сиюминутного согласия, было бы совершенно неприемлемо. Ни одна из этих вещей сама по себе не должна заставить вас сделать философскую паузу в своем самоанализе больше, чем это сделала бы преданность к определенному стилю музыки или искренняя любовь к гангстерским фильмам.

Как социалисты, в один момент мы защищаем право женщины носить платок на голове, а в следующий момент мы боремся за права девочки-подростка на вакцину ВПЧ. Нам также следует защищать сексуальное разнообразие и воспитывать себя в таком ключе. Воспитанные таким образом, мы приобретаем возможность поддерживать друг друга и содействовать развитию культуры, где люди свободно осуществляют свои желания, держа в уме прогрессивные ценности и этику.

Когда мы занимаемся морализаторством, мы делаем ценностные суждения друг о друге при помощи системы ценностей, разработанной нашими угнетателями. Эти ценности создают молчание вокруг секса в наших семьях и общинах. Это молчание содействует рынку, который предлагает много вариантов для человека изолированного. Некоторые из этих вариантов этичны и свободно включают согласие людей, а некоторые нет. Когда мы отказываемся от морализаторства, когда мы отставляем молчание в сторону и имеем возможность открыто говорить о сексуальном желании, мы тем самым создаем безопасное пространство, в котором социалисты могут обсудить желание и естественную, постоянную возможность поговорить о том, как изучать наше желание этичным и прогрессивным образом. Если социалистические группы откажутся от морализаторства, те из наших членов, которые пожелают этого, будут иметь больше возможностей выбрать этичные способы исследовать свои желания и кинки – такие как безопасные и сознательные сексуальные клубы, общественные сцены фетишей, кинка и свинга, или независимую и безопасную секс-работу – а не будут прибегать к рискованным интрижкам, пользованию небрежно выбранной жертвой торговли людьми или посещению эксплуататорского стрип-клуба или массажного салона.

Важно иметь тонкий подход, в том числе, к работникам секс-бизнеса относительно наших политических обязательств в их адрес. Я независимая секс-работница, которая любит свою работу, но я слишком хорошо осведомлена о существовании многих тысяч женщин, детей и мужчин, которые работают в секс-бизнесе неохотно, из-за принуждения и бедности. Борьба за декриминализацию секс-работы и пропаганда конца морализаторских суждений о ней будет хорошим первым шагом на пути к пропаганде социалистической идеи среди работников секс-бизнеса и прекращению траффикинга. Хотя маловероятно, что мэйнстримный союз будет в настоящее время принимать секс-работниц, выход на существующие группы, ориентированные на безопасность, и на авторов сайтов, которые собирают информацию по технике безопасности для секс-работниц, могут быть полезными первыми шагами для работниц секс-бизнеса, заинтересованных в организации такого союза.

Я рада присоединиться к Сети и полна оптимизма, потому что у нас, наконец, есть организации, где есть пространство для меня, как открытой представительницы сексуальных меньшинств и как секс-работницы – пространство, где мой опыт не только принят и оценен, но и может помочь начать диалог. Я с нетерпением жду этого диалога и участия в разработке социалистического понимания сексуального разнообразия.

International Socialist Network